Алая роза Тюдоров - Джудит О`Брайен

– Мы находимся в последнем веке ледяной эры…

– Ты, наверное, шутишь.

– Ничуть. Здесь на десять или двенадцать градусов холоднее, чем в двадцатом веке. Ты разве сама не заметила?

– А мне казалось, холодно оттого, что кругом одни камни…

Он усмехнулся:

– Само собой, от этого тепла не прибавляется. Герцог Саффолк призывно замахал рукой, увидев их.

Он стоял, окруженный группой молодых людей.

– Вот ты где, Гамильтон! Иди-ка сюда, попробуй скрестить свой меч с оружием Суррея.

Кит поднял руку, давая тем самым понять, что через минуту будет в распоряжении Саффолка.

– Итак, в шесть.

Он пристально взглянул ей в глаза.

– В шесть часов, – послушно подтвердила Дини.

– Эй, Гамильтон!

Кит поднял голову на крик и успел поймать левой рукой меч, который ему бросил Суррей.

Правой он передал Дини бутылочку с совсем уже увядшими цветами. Потом провел ладонью ей по щеке.

– Запомни, в шесть, – негромко повторил он, поворачиваясь, чтобы идти.

– Что делать с бутылкой? – прошептала она ему в спину, глядя, как темные локоны упруго подрагивают при ходьбе.

Кит остановился и медленно обернулся:

– Бутылку, разумеется, захвати с собой. Но не это главное. Береги себя, Дини, слышишь? Береги себя!

Король старался изо всех сил произвести впечатление на мистрис Дини в своем музыкальном салоне.

– Вот клавикорд, – торжественно объявил он, простирая над клавишами крупные руки.

Он заиграл свою любимую мелодию, стараясь, чтобы каждая нота как можно дольше звенела в воздухе. Наконец взмахнул руками и обрушил на слушателей аккорд, не сводя блестящих глаз с новой придворной дамы Анны Клевской. Девушка сидела в кресле у окна, положив руки на цыганскую гитару Гамильтона.

До чего же она хороша! И волосы тоже красивы – с золотистой искрой в каштановых локонах. Солнце садилось, и дневные краски расплывались, становились мягче. Однако у этой женщины дурная привычка посматривать в окно. Его величество хотел, чтобы внимание красавицы было сосредоточено исключительно на королевских достоинствах.

Она пришла сюда сама, по доброй воле, после того как во дворце завершилась дневная трапеза. Как обычно, она сидела за столом рядом с Гамильтоном и, как обычно, получала удовольствие от общения с кузеном. Впрочем, такого рода отношения были распространенным явлением среди близких родственников. Когда все насытились, стало заметно, что Гамильтону вовсе не хочется покидать кузину, хотя остальные дамы уже разбрелись по своим покоям на отдых.

– Вам это нравится, мистрис? – Король повторил несколько последних аккордов.

– Извините, я не расслышала, – сказала Дини, которую его голос вывел из глубочайшей задумчивости.

Генрих Великолепный закусил губу, неприятно удивленный подобным невниманием. Король, надо сказать, потрудился над своей внешностью, прежде чем заманить Дини в музыкальную комнату. Рыжая борода была аккуратно подстрижена, как и волосы, выглядывавшие из-под берета. Генрих не любил стричься, поскольку знал, что лысеет. По этой же причине он почти всегда находился в головном уборе – даже тогда, когда над его головой трудился цирюльник. Его величество не считал нужным, чтобы о его недостатке было известно какому-то презренному брадобрею.

– Музыка, мистрис Дини, – повторил Генрих. – Вам нравится эта музыка?

– Она просто великолепна, ваше величество. Король подавил в себе желание выругаться. Вместо этого он ослепительно улыбнулся. Генрих гордился своими зубами, поскольку считал, что они для его возраста сохранились великолепно.

Закончив играть, король с удовольствием посмотрел на свои пухлые, но очень подвижные пальцы.

– Эту вещицу я написал сам, – произнес он не без гордости.

– Правда? – с удивлением подняла на него глаза Дини, и Генрих понял, что в эту минуту ее интерес был самым неподдельным.

– Да, этот пустячок у меня получился. – С этими словами король встал и приблизился к девушке. – А теперь, мистрис Дини, настала ваша очередь усладить наш слух. Сыграйте нам что-нибудь из своих сочинений.

– Разумеется, ваше величество… – Дини попыталась улыбнуться.

Она не знала точно, который час, но хорошо понимала, что время близится к шести. Ей придется еще бежать к себе в спальню, чтобы взять бутылочку и встретиться с Китом вовремя. Тем не менее она взяла гитару, чтобы сыграть королю хоть какой-нибудь пустячок. Повелители не любят, когда подданные противятся их желаниям.

– Мистрис Дини, – заговорил тем временем Генрих на удивление мягко и проникновенно, – что вас тревожит? От нашего внимания не ускользнуло, что вы чем-то озабочены.

Дини тронула струны, которые жалобно зазвенели. На самом деле она пыталась выиграть время, чтобы определить, как вести себя с королем дальше. Во-первых, она решила ничего не рассказывать ему о Кромвеле – граф Эссекс, узнав о том, что его предали, станет действовать быстро и решительно, ведь ему будет нечего терять, не так ли?

Поэтому, заговорив, девушка тщательно подбирала слова.

– Боюсь, ваше величество, что мне никак не удастся освоиться при дворе. Я постоянно боюсь совершить неловкость, обидеть кого-нибудь из придворных или – подумать страшно – ваше величество.

Король расслабился и присел рядом с ней на каменный подоконник. Драгоценные камни на его шляпе засверкали в лучах заходящего солнца.

– А известно ли вам, мистрис, что я вовсе не рассчитывал на королевскую корону, когда был мальчиком? – Теперь властные нотки исчезли из его голоса, и Генрих выглядел простым, немало перенесшим на своем веку человеком.

– Не может быть! – произнесла заинтригованная Дини. Она даже отложила гитару, приготовившись слушать.

Король тихонько засмеялся и вытянул ноги в шелковых чулках. На том месте, где в его плоть глубоко въелась язва, красовалась широкая алая подвязка.

– Тогда я был просто герцогом Йоркским, младшим сыном в семье. А мой старший брат, Артур, принц Уэльский, должен был наследовать трон.

– Что же с ним приключилось?

Генрих несколько удивился. Даже в отдаленном Уэльсе история его жизни была известна каждому. Впрочем, он продолжил:

– Артур был любимчиком отца, его даже назвали в честь легендарного английского короля.

– Поняла! В честь знаменитого короля Артура! – Глаза Дини, окруженные длинными мохнатыми ресницами, внимательно смотрели на Генриха. Тому очень понравился ее заинтересованный взгляд.

– Да, Артур был королем в полном смысле слова. К тому же он был женат на самой очаровательной принцессе христианского мира – Екатерине Арагонской, дочери Фердинанда и Изабеллы.

– Это те самые ребята, которые отправили Христофора Колумба на поиски Нового Света?